: 15 апреля 2022; Просмотров: 1235

Побывать в средневековой пыточной? Легко!

Пытки и наказания были неотъемлемой частью средневекового правосудия. Что было в арсенале дознавателей и палачей, можно увидеть в Музее пыток. Необычная экспозиция расположена в Калининградской области, в замке Нессельбек.

Музей, действующий в сделанном под старину замковом комплексе, считается в регионе единственным. Он, открытый 21 декабря 2012 года, наглядно знакомит нынешних посетителей с пытками и телесными истязаниями виновных и подозреваемых во времена Средневековья. Посещая здешний ресторан с шоу-программой, гости непременно заходят и в музей.

В Средние века замков повсюду было не счесть. Но в них были не только роскошно убранные и залитые светом залы и покои. Наряду с башнями имелись мрачные подземелья с глухими застенками, где профи дыбы и эшафота допрашивали злоумышленников, добывая «неопровержимые» доказательства их вины, и выжимали признание в содеянном. Там же, если не считать показательных казней при народе, преступников наказывали самыми изощренными, что и представить страшно, способами.

Сегодня, глядя на орудия пыток, используемых в прошлом, с иллюстрациями и описанием, как все это работало, становится не по себе. Но теперь этот жуткий набор предметов, чудом сохранившихся или с точностью воссозданных на основе исторических документов и чертежей, - всего лишь музейная экспозиция.

А во времена Средневековья нравы были еще те! И этими орудиями пыток и живодерскими приспособлениями регулярно пользовались.

На лестнице, ведущей в башню - полумрак, вместо факелов тускло горят фонари. А сразу за порогом музея, в черной накидке и в таком же колпаке с прорезями, встречает посетителей палач. С топором, чтоб страха нагнать. Кровь по нему не стекает, но один вид заплечных дел мастера настраивает вошедших на нужный лад. О палачах следует рассказать подробнее, ибо они в пытках были главными действующими лицами, не говоря уж о казнях.

Еще в античные времена палачей причисляли к нечисти в человеческом обличии. Селиться им от города позволяли километрах в двух-трех, а то и дальше. Колокольчики шее обеспечивали дистанцию официальных душегубов от прохожих.

Впервые должность палача была упомянута в хрониках XIII века, хотя исполнение приговора за ними закрепили три столетия спустя. До этого к делу обычно судьи с приставами привлекались, поучаствовать в казни и нанятые люди могли, а то и сами пострадавшие.

В функции ката (так палачей еще исстари называли), бывшего по статусу на самом дне общества, входила неизбежность, калеча сограждан, сдирать с них кожу, рвать на части, сжигать, колесовать и головы рубить.

Кроме этого он обязан был улицы очищать от бродячей живности и тел суицидников, выгонять за ворота прокаженных и лиц, не имеющих разрешения на проживание в городе, а также чистить сортиры и следить за борделями.

И это еще не все, приходилось приторговывать кожными лоскутами и частями трупов как оберегами, а для черных месс - зельями из человечины и кровью убиенных. Даже веревка висельника, как считали, удачу приносила. Изгоняя из тела бесов, палач совершал ритуалы экзорцизма, но мог и обвенчать, хотя в храме место ему отводилось лишь у входа.

Всякий приработок оплачивался скудно, зато щедрое денежное вознаграждение за основную работу с избытком компенсировало мучителю людское отторжение. Он мог бесплатно отовариваться на рынках и в лавках, так как из рук монстра денег брать не решался никто. Он и ел досыта, и дом его был получше, чем у многих. После казни обувь и одежду казненного палач забирал себе, а позже было разрешено также присваивать имущество. Поскольку в руках правосудия палачи были необходимым инструментом, то кормить и содержать их обязаны были все.

Лиц своих заплечных дел мастера обычно не скрывали: ни колпаков, ни масок почти до конца XVIII века не было вовсе, разве что прикрывали голову, когда обезглавливали королей. Местных палачей, презираемых и почти бесправных, боялись, а на их жизнь никто не посягал. Из профессии средневековый кат уйти не мог, ибо сам бы стал преступником, и ни в каком другом качестве его бы люди не приняли. Даже когда уже не было сил нести свой крест, ему надлежало найти преемника и научить его тонкостям ремесла. Но «клеймо проклятого» оставалось на палаче и с уходом из жизни: хоронить палача разрешалось только коллегам по цеху.

В музейной экспозиции замка Нессельбек - целый арсенал самых немыслимых орудий и инструментов, с помощью которых палачи вершили кровавые деяния.

Топорик с плахой в комментариях не нуждаются. Обезглавливания в средневековой Европе удостаивались только лица из высшего общества. Дворянам в некоторых случаях головы отсекали чем-то вроде кувалды, ломающей при ударе позвонки шеи.

Потом в ход пошла гильотина, изуверски орудуя косым острым ножом, падающим с 2-3 метров.

Остальных пытали жестоко и изощренно. А пока велось следствие, обнаженного подозреваемого (как было в Регенсбурге и Нюрнберге до 1846 года) усаживали в особое кресло допроса, шипы которого втыкались в тело подследственного.

Страдания усиливали щипцами, протыкая кисти со ступнями.

Креслу под стать была и пытка в саркофаге, названном Нюрнбергской девой, шипами продлевающей агонию преступника.

Признания выколачивали с помощью варварского пресса для головы, сдавливающего череп так, что зубы с челюстями дробились, и мозг вытекать начинал. Не лучше и Утробная кошка, втыкаемая в живот, накручивающая внутренности бедолаги и вытягивающая их крючьями наружу.

За гранью и Ручная пила, для ведьм и гомосексуалистов предназначенная (по документам XIII в.). Висящего вниз головой и растянутого осужденного она распиливала пополам.

Из той же серии примерно Иудова колыбель: в ней жертву опоясывали обручем и подвешивали с грузом на ногах над пирамидой (в России сажали приговоренных на кол), в таком положении не то что уснуть, расслабиться было невозможно. Когда, обессилев, человек терял сознание, острие пронзало его тело.

В ход шли Испанский сапог, сжимающий голень до хруста костей, Испанский воротник в виде шейного обруча с шипами.

Двигаться по камере с ним осужденный мог, а вот опереться на стену или лечь с таким поводком было нельзя, что вынуждало грешника рано или поздно в содеянном сознаться.

К женщинам, вне брака родившим, применяли Разрыватели грудей или щипцы-укусы Испанского паука. Зверствам таким несчастных подвергали даже на глазах у малолетних детей, стоящих по колено в материнской крови.

Пояса верности носить для мужчин и женщин тоже было пыткой, но такой предмет целомудрия спасал в некотором смысле от насильников прекрасную половину. Возле поясов можно увидеть и приспособления для кастрации и стерилизации. Для еретиков или извращенцев была уготована Оральная груша, анальная же грозила женщинам, которых обвиняли в сношениях с дьяволом.

Гораздые на выдумки инквизиторы в XVI-XVII вв. часто задействовали Молитвенный крест: он удерживал полностью обездвиженную жертву в сырой темнице неделями, ломая волю и принуждая к смирению и покорности. А чтобы криками несчастный не надоедал, в горло ему вставляли Железный кляп.

Приговоренного к дыбе привязывали к помосту за конечности и тянули на шипованном барабане до разрыва мышц, для усиления мук страдальцу щипцами соски или другие части тела зажимали. Самой распространенной считалась Дыба-подвес с утяжелением.

За любые, даже незначительные провинности подозреваемого (к примеру, курильщика) в людном месте привязывали к Позорному столбу для осмеяния толпой. Ведь народ всегда жаждал хлеба и зрелищ, для них даже принародные казни и истязания были одновременно и забавой, и фильмом ужасов. В виновного любой мог бросить камень или что окажется под рукой, плюнуть в беззащитного. Часто разгулявшаяся толпа суд чинила не хуже палача.

Азартным игрокам вешали на шею Ожерелье картежника.

Подобному наказанию подвергались сквернословы и клеветники, еретики и богохульники, их заковывали с применением Флейты-шумелки да выставляли на суд народа, который глумился как мог над нарушителем.

А за пьянство карали строго. Бочка, называемая Мантией пьяницы, с любителем выпить внутри, выставлялась для обозрения и порицания на площади. На бедолагу надевали металлический шлем с забралом, а бочку заливали помоями и отходами жизнедеятельности, оставляя его гнить в зловонии. К женщинам применяли Скрипку сплетниц.

В зависимости от обвинения использовали и разные по виду маски. Мелким пакостникам надевали Ошейник с бубенцом, грозящий язвами.

Конокрадам вбивали в пятку здоровый гвоздь, с такой печатью осужденный на коленях только и мог ползти. В Центральной Европе дознаватели придумали шипованные башмаки, в такой вот обувке наказанный едва на цыпочках-то стоял, когда же пятки касались шипов, бедняга начинал корчиться от боли.

Колдунам и иноверцам досталась железная Вилка еретика. Была и Гаррота, стягивающая шею обвиняемого, пока шип не вонзался и не ломал позвоночник. До безумия несчастных доводила и Коленодробилка (в России признания добивались тисками-репкой).

Даже придуманные еще в древности плети, полосы которых будто ножами резали кожу, изощренные мучители разнообразили, цепляя на ремни шарики с крючьями или проволоку, рвущие кожу в лоскуты.

При истязании колесованием еще живую жертву начинали клевать птицы. Ну, а кто попадал в Золотую клетку, тот находился в ней, пока от истлевшего тела не оставался скелет.

От своих европейских коллег не отставали и российские доки экзекуции. Они и за ребра подвешивали, умельцев-фальшивомонетчиков металлом наказывали, вливая в горло жидкий расплав, а строптивых жен закапывали в землю по шею, чтобы те умирали долго и в мучениях.

Оторопь берет при взгляде на все это пыточное изобилие. Неужели это было на самом деле? Как такое вообще могло быть! Со слабыми нервами здесь делать нечего, но желающих увидеть воочию необычные экспонаты всегда хватает. Здесь жутковато, но интересно.