Металлоискатели в России / Только белая техника!

Запорожская Сечь была ликвидирована в 1775 году, а казаков насильно переселили на Кубань. Есть свидетельства, что во время разгрома Сечи у многих казаков «була така думка, шо як помрет «Потемка» (то есть князь Потемкин-Таврический), то воны вернутся назад». Поэтому, покидая Сечь, многие запорожцы «ничого не бралы с собою, а ховалы добро — хто в землю, хто в скелю, а инчи в Днипро».

Тогда же, по преданию, где-то на Хортице или в ее окрестностях была спрятана «Войсковая Скарбница» запорожцев. Еще в конце XIX века были живы многочисленные свидетели, которые помнили от своих родителей приметы запорожских кладов: «На Хортивском острови, в Высчей Голови, був камень в рост чоловика, весь до низу попысаный. Теперь его або нема, або мхом порос — не пизнаешь. Пид тым камнем есть запорожский клад. Цей камень бачив я лит двадцять назад, як чабанував».

«Нызче головы острова Хортивского, над Старым Днипром, есть урочище Лазни. Там, поверх скели, клад. Пры-мйта така: лежыт камень, а на ему слова: «Есть и како, хто визьме — буде кай». Годив трыдцять тому назад слова булы замитни, а теперь камень зарис мохом». Рассказывали, что в урочище Сагайдачном, где-то «пид каминнямы», «допропасты» зарыто казацких «грошей», но «не всякому воны судылысь». Справедливости ради надо сказать, что здесь действительно находили золотые и серебряные монеты и изделия.

В 1900-х годах близ Совутиной скалы был случайно найден массивный золотой крест с рельефным изображением распятия. О находках знали, но помалкивали: как признался на склоне лет один 69-летний кладоискатель, «на свому в1ку я найшов п"ять золо-тих, та шкому й не сказав». Деньги и находки потихоньку сбывали шинкарям. Ходила и другая «балачка» — что на Стрелецком острове незадолго до ликвидации Сечи были «закопаны гроши» — золото, серебро и оружие.

Спустя несколько десятилетий на остров наведывался какой-то «дид», который знал приметы клада: «На тим боци супротив остривка стояв дуб; на дубови була товста гилка, котра показувала на ос-тривок, де сховано клад». Еще один неведомо откуда взявшийся «дид» пытался отыскать клад на острове Канцерс-ком: «В устье Хортицы, что впадает в Днепр, есть Канцер-ский островок, а на нем крепость. Это против большого острова Хортицы. На том островку, говорят, есть пещера, а в ней спрятаны три бочонка золота.

Вход закрыт дверями, забит камнями и землей. Перед входом поставлен деревянный крест». В 1846 году этот клад попытался отыскать какой-то «дид» с Херсонщины, но на третий день поисков «дид» внезапно умер. С тех пор уже никто не пытался отыскать вход в таинственную пещеру... Эти «диды», появившиеся на Хортице спустя несколько десятилетий после ликвидации Сечи, очевидно, были запорожскими казаками, некогда «сховавшими» свое имущество или знавшими о кладах, укрытых их товарищами.

Их появление на Хортице только подхлестнуло интерес к хортицким кладам, легенды о которых уже давно ходили среди новопоселенцев бывших земель Запорожской Сечи... В 1789 году на острове была основана колония немцев меноннитов, а опустевшие запорожские земли стали заселяться крестьянами. И пошли гулять среди новых насельников многочисленные легенды о таинственных запорожских кладах...

«В голови острива Хортыци, шо вид Кичкаса, есть велыченька могылка, вся обкладена каминями, — повествует одно из преданий о запорожских кладах на Хортице. — Лит трыдцять тому назад, там, темной ночи, було часто показуется клад: оце выскоче на могылу козак с шаблею, та так огнем и засяе! Козак золотый, а пид ним кинь сриб-ный! То, кажуть, золоти и срибни гроши. Ти гроши або взято, або показуються, та не всякому». Днепровские рыбаки говорили, что на Хортице и вообще на землях Запорожской Сечи клады «сами в руки просятся».

«В старину, бывало, как пойдешь по разным балкам на острове, то чего только не увидишь, — рассказывали местные жители. — Там торчит большая кость от ноги человека, там белеют зубы вместе с широкими челюстями, там повывернулись из песка ребра, поросшие высокой травой и от времени и воздуха сделавшиеся, как воск, желтыми. Задумаешь, бывало, выкопать ямку, чтобы сварить что-нибудь или спечь — наткнешься на гвоздь или кусок железа; захочешь сорвать себе цветок, наклоняешься, смотришь — череп человеческий, прогнивший, с дырками, сквозь которые трава повыросла, а на траве цветы закраснелись; нужно тебе спрятаться в пещере, бежишь туда и натыкаешься на большой медный казан или черепяную чашку, или еще что-нибудь в этом же роде».

Один из кладоискателей рассказывал исследователю Хортицы Д. Яворницкому: «На о. Канцеровке я как-то натолкнулся на человеческую кость, стал копать, прокопав с пол-аршина земли, вижу — широкая яма, а в ней семь челове ческих костяков. На груди каждого лежит по нескольку небольших медных пустых в середине пуговиц, видно было., что покойники одеты в какие-то суконные кафтаны, сукно было тонкое, пожелтевшее, все скелеты сохранились очень хорошо, особенно черепа, на одном лишь я заметил дырку от удара в голову чем-то острым». Кроме черепов и костей, на месте бывшей Запорожской Сечи находили множество различных предметов: пистолеты, кинжалы, ножи, сабли, ружья, пушки, ядра, пули, кувшины, казаны, графины, яугуны, бутылки, штофы, кольца, перстни, пряжки, мониста, монеты, трубки.

А в Днепре близ острова в прошлом столетии было найдено семнадцать челнов и два больших корабля (по-видимому, казачьи «чайки»).

На одном из них стояла уцелевшая пушка, а в остатках другого была найдена сабля с посеребренной рукоятью. «Много находили вещей в Днепре, а на самой Хортице еще больше, — вспоминал другой кладоискатель. — Как-то я нашел в балке Большой Вербовой кривой кинжал, длинное ружье и стальную кольчугу; все было покрыто ржавчиной... Однажды я нашел в балке Куцой несколько монет; одна из них была так тяжела, как 6 серебряных рублей вместе, другие — точно рыбья луска (чешуя), а третьи такие же, как теперь пятачки.

Случалось находить и другого рода монеты... Да что только не находили на Хортице! прежде на Хортице можно было всякой всячины найти... Теперь многое подобрано людьми, а многое повы-несено водой». Можно добавить, что многое смыто рекой за прошедшие столетия. Под действием паводковых вод частично изменилась береговая линия Хортицы, а небольшой остров Дубовый попросту смыло. Археологические исследования Хортицы ведутся до сихпор. Исследуется также и дно Днепра в окрестностях острова. В 1995 году во время подводных археологических работ у острова Канцеровского была найдена сабля XVI — начала XVII века, изготовленная на Кавказе или в Передней Азии (возможно, в Иране).

Однако большая часть Хортицы до сих пор остается неисследованной. По преданиям, особенно изобиловал запорожскими кладами Великий Луг. В многочисленных балках и «могы-лах» Великого Луга практически ежегодно находили выносимые вешними водами «старынни мидни и срибни гроши». Одна из речек Великого Луга, впадающая в Днепр, даже носила название Скарбной (то есть «Кладовой» — от украинского «скарб» — «клад, сокровище»). Предание рассказывает, что возле ее устья, «биля Скарбной, де стара Сичь, есть стрилыця, а в тий стрилыци схована вся запо-розька казна».

О том, что река Скарбная была освоена запорожцами, подтверждается реальными находками — еще в прошлом веке в устье реки были найдены две затопленных запорожских «чайки». В окрестностях Сечи, по берегам Днепра, было разбросано множество старинных запорожских кладбищ. Многие из них постепенно распахивались, занимались под огороды или использовались под другие хозяйственные нужды, и нередко случалось так, что посреди огорода или крестьянского двора возвышались старинный каменный крест или надгробная плита. Несколько таких могил запорожцев находились в деревне Капуливка на реке Чертомлык.

В одной из них был погребен знаменитый кошевой атаман Запорожского войска И.Д. Сирко (умер в 1680 году). После смерти Богдана Хмельницкого Иван Сирко в течение двадцати лет был кошевым атаманом запорожцев. Это он подписал знаменитый «Ответ турецкому султану»: «Ты — шайтан турець-кий, проклятого чорта брат i товарищ i самого люципера секретарь!... Свиняча морда, кобиляча срака, р1зницька собака, нехрещений лоб, хай би взяв тебе чорт! Отак To6i казаки вщказали, плюгавче! Кошовий отаман 1ван CipKo зо BciM кошом запор1зьским».

Иван Дмитриевич Сирко был погребен «знаменито, 2 августа, со многою арматною и мушкетною стрельбою и с великою от всего низового войска жалостью». А с могилой этого кошевого атамана связана история о «седле атамана Сирко». ...Крестьянин Прусенко, житель Капуливки, копал яму под столб. Вдруг в земле что-то блеснуло. Копнув еще несколько раз, крестьянин наткнулся на лошадиный костяк, на котором лежало полуистлевшее седло, украшенное блестящими «гайками». Набрав целый «подситок» странных «гаек», Прусенко принялся их разглядывать: «Что оно такое? Блестит, точно золото, но золото ли? Дай-ка пойду в Никополь к жиду Оське — он должен знать, что оно такое, золото или медь».

Ссыпав «гайки» в старый рукав от женского платья, Прусенко отправился в Никополь. Корчмарь Оська, повертев в руках предъявленную ему «гайку», попробовал ее на зуб, и, внимательно изучив, спросил: — А много ты нашел таких штучек? — Да целый рукав! — Давай-ка их все сюда, я сейчас схожу к Ицыку, он точно скажет, золото это или медь. А ты пока посиди в корчме вместо меня за стойкой, а если кто зайдет — отпусти ему горилки. Прусенко охотно перебрался за стойку и, как только Оська вышел из корчмы, немедленно нализался.

Пропьян ствовав беспробудно три дня, он, наконец, очнулся и вспомнил про Оську. Пошел к Ицыку: — Был у тебя Оська? — Давно уж не было. Да ведь он ко мне почти не заходит — мы и знакомы с ним едва-едва. Оська исчез вместе с «гайками» (несколько лет спустя, говорят, его видели в Одессе). Тут только до мужика стало кое-что доходить. Но ищи ветра в поле! Отправился Прусенко к себе в деревню.

Дома у него оставалось еще две «гайки», и он решил показать их управляющему экономией, в селе Покровском. — Да это же чистейшее золото! — воскликнул управляющий. — Хочешь, дам тебе за эти две штучки пару самых лучших в экономии волов? Эх! — с досадой крякнул мужик и поскреб затылок...

Источник: Интернет СМИ